Когда наши предки впервые попытались заниматься самолечением? Вероятно, очень давно, поскольку некоторые «лечебные» процедуры замечены не только у приматов, но и у многих других животных: медведей, слонов, скворцов. У обезьян чаще всего речь идёт о борьбе с кишечными паразитами, для чего животные поедают определённые растения. Такое поведение наблюдали, например, у шимпанзе и бонобо.
Пару лет назад описан даже случай, когда шимпанзе для врачевания ран использовали насекомых. Помните эту историю? Обезьяна ловила некое насекомое, помещала его в рот, а затем прикладывала к открытой ране и перемещала по её поверхности кончиками пальцев или губами. Причем это делалось не только для себя, но и в качестве помощи пострадавшему сородичу.
Известны и другие примеры: например, замечено, как орангутаны втирали себе в кожу пережёванные листья драцены — растения, известного противовоспалительными свойствами.
Известна и ситуация, когда тяжело раненная самка борнейского орангутана поедала имбирь, традиционно считающийся средством против воспалений. Есть и другие подобные сообщения, но порой они допускают двойственную трактовку. А насколько целенаправленно действовало животное? А нет ли у его действий какой-то иной, немедицинской цели?
И вот новое интересное наблюдение, его объект - самец суматранского орангутана Ракус. За этим животным и его сородичами уже много лет наблюдают в национальном парке Гунунг Лейзер, Индонезия. Вероятно, Ракус родился в конце 80х годов прошлого века и сейчас это зрелый самец, о чем свидетельствуют характерные наросты на щеках, делающие лицо орангутана большим и круглым.
22 июня 2022 года исследователи впервые зафиксировали на правой щеке самца свежую рану, а также повреждения в его ротовой полости, заметные, когда Ракус кричал. Приматологи полагают, что травму орангутан заработал во время драки с другим самцом. О том, что потасовка имела место, ученые судят по характерным крикам, которые они слышали в этот же день.
Спустя 3 дня Ракуса заметили за поеданием лианы Fibraurea tinctoria (Фибраурея красильная). Спустя некоторое время исследователи увидели необычное поведение: в течение 7 минут орангутан жевал листья, а затем пальцами наносил сок растения прямо на рану на лице. После этого, когда над раной стали виться мухи, Ракус покрыл всю рану мякотью растения, так что она полностью скрылась под зелёной массой.
К сожалению, ученым не удалось ни заснять действия обезьяны на видео, ни сделать фотографии происходящего. Есть только изображения Ракуса с раной на лице. К 30 июня рана уже закрылась, к 19 июля от неё остался лишь слабый рубец.
Исследователи отметили, что после ранения Ракус больше, чем обычно, тратил времени на отдых и дольше спал. Авторы публикации в Scientific Reports сообщают, что Фибраурея красильная – растение, известное своим болеутоляющим, жаропонижающим и мочегонным действием, оно используется в традиционной индонезийской медицине для лечения таких заболеваний, как дизентерия, диабет и малярия. В настоящее время фармакологические свойства растения изучаются. Ну, и что-то противовоспалительное там тоже есть. Так что для врачевания ран подойдёт. Конечно, лучше было бы обратиться в ближайший травмапункт, но в джунглях Суматры приходится довольствоваться БАДами.
Разумеется, снова возникает вопрос: а насколько целенаправленно, преднамеренно действовала обезьяна? Исследователи полагают, что несомненно, обезьяна преследовала «медицинскую» цель, ведь обработке неоднократно подверглась именно рана на лице. Второй вопрос: откуда орангутан узнал, что надо действовать именно так? Подсмотрел у товарищей или сам придумал? Авторы статьи допускают, что речь могла идти о «случайной индивидуальной инновации», и даже описывают возможный механизм: питаясь лианой, Ракус или другой орангутан мог случайно прикоснуться к ране. При этом в неё попал сок растения, а животное почувствовало немедленное облегчение, поскольку Фибраурея – обезболивающее. Это побудило обезьяну повторять своё действие снова и снова, а затем наносить на лицо и мякоть растения, возможно, в качестве защиты от мух. Известно, что молодые орангутаны обучаются взрослой жизни, наблюдая за старшими товарищами, так что способ лечения ран мог передаваться от одной особи к другой.
С другой стороны, за 21 год наблюдений исследователи ни разу не видели подобного поведения у других орангутанов в заповеднике. Конечно, это можно объяснить тем, что местные орангутаны довольно миролюбивы и редко калечат друг друга – еды вдоволь, территория поделена между самцами, так что поводов для драк немного. Как раз случай Ракуса был редким исключением – похоже, в этот момент на участке не было явно доминирующего самца, и Ракус попытался занять место доминанта, что и привело к стычкам с конкурентами, проживавшими в этом районе. Надо добавить, что как и большинство зрелых самцов, Ракус неместный. После полового созревания самцы орангутанов мигрируют на большие расстояния, чтобы завести гарем на новом месте. Значит, он мог принести традицию врачевания ран из другой популяции, где подобное поведение более распространено, но не зафиксировано наблюдателями.
Исследователи вспоминают еще только один случай, когда раненый орангутан пытался оказать себе «первую помощь»: самец по имени Плутон несколько раз опускал травмированный палец в воду, скопившуюся в листе некоего растения. Возможно, он охлаждал палец, тем самым ослабляя боль и заодно очищая рану.
Конечно, наблюдений маловато, ещё и без видеофиксации, лишь со слов наблюдателей… Доказательная база для научной статьи, честно говоря, такая себе.
И всё же так хочется сделать далеко идущие выводы. Раз «лечебное» поведение встречается не только у африканских, но и у азиатских человекообразных, то распознавать лекарственные вещества и с их помощью врачевать раны был способен уже их и наш общий предок более 10 миллионов лет назад.
У меня, испорченного разговорами о доказательной медицине, конечно, возникает еще один вопрос: а дала ли лечебная процедура, проделанная орангутаном, хоть какой-то эффект? Или рана зажила бы и так, без всяких манипуляций с лианой?
